Царь Дарий издал указ, согласно которому никакой человек в течение тридцати дней не имел права молиться.
После того, как этот указ был подписан, у Даниила имелось несколько возможностей. Он мог бы сказать: «Это меня не касается; я занимаю высокое положение в обществе. Я надзиратель большой страны, и хотя я готов пострадать за веру, все же золото можно купить слишком дорого, поэтому лучше перестану молиться».
Он нашел бы многих предшественников и многих товарищей. Как много людей в тот момент, когда нужно было сделать выбор между жизнью и истиной, между честью и Христом, сделали плохой выбор и погибли ужасной смертью!
Даниил мог бы также сказать: «Нужно поступить умно. Безусловно, нужно молиться Богу, но нет никаких особых оснований делать это там, где я живу. Я могу уединиться вечером и пойти в какое-нибудь укромное место. В крайнем случае, я могу молиться при закрытых окнах; это, наверняка, будет угодно Богу».
Даниил не ссылался на такие причины. Он был смелым человеком и не желал опускать свое знамя перед лицом врага. Если бы Даниил в своем положении не продолжал молиться, как раньше, то стал бы камнем преткновения для слабых и посмешищем для безбожников. Каждый бедный иудей в вавилонском царстве почувствовал бы себя вправе поступиться принципами, а безбожники сказали бы: «Он служит своему Богу, пока все хорошо. Но посмотрите, как он держит нос по ветру, когда наступает беда!» Даниил не стал скрывать свою богобоязненность, когда разум советовал сделать это.
Он мог бы прийти к мысли молиться внутренне, в душе. Молитвы без произнесенных слов так же приятны Богу. Но Даниил счел себя не вправе поступить так, потому что и указ, и сопротивление царя оказывались не внутренне, а публично.
Добавить комментарий